Неточные совпадения
Г-жа Простакова (с
веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в
глазах дворянин, малый молодой…
На дворе, первое, что бросилось в
глаза Вронскому, были песенники в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и здоровая
веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами: выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в стороне солдатам.
Он знал очень хорошо, что в
глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и
веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Дети с испуганным и радостным визгом бежали впереди. Дарья Александровна, с трудом борясь с своими облепившими ее ноги юбками, уже не шла, а бежала, не спуская с
глаз детей. Мужчины, придерживая шляпы, шли большими шагами. Они были уже у самого крыльца, как большая капля ударилась и разбилась о край железного жолоба. Дети и за ними большие с
веселым говором вбежали под защиту крыши.
— Да вы и то, кажется, мало спите. Нам
веселей, как у хозяина на
глазах…
Сквозь сон он услыхал смех и
веселый говор Весловекого и Степана Аркадьича. Он на мгновенье открыл
глаза: луна взошла, и в отворенных воротах, ярко освещенные лунным светом, они стояли разговаривая. Что-то Степан Аркадьич говорил про свежесть девушки, сравнивая ее с только что вылупленным свежим орешком, и что-то Весловский, смеясь своим заразительным смехом, повторял, вероятно, сказанные ему мужиком слова: «Ты своей как можно домогайся!» Левин сквозь сон проговорил...
Очень прямо державшийся военный с
веселыми, всегда смеющимися
глазами был петербуржец Гагин. Туровцын познакомил их.
Степана Аркадьича не только любили все знавшие его за его добрый,
веселый нрав и несомненную честность, но в нем, в его красивой, светлой наружности, блестящих
глазах, черных бровях, волосах, белизне и румянце лица, было что-то физически действовавшее дружелюбно и весело на людей, встречавшихся с ним.
В это время Степан Аркадьич, со шляпой на боку, блестя лицом и
глазами,
веселым победителем входил в сад. Но, подойдя к теще, он с грустным, виноватым лицом отвечал на ее вопросы о здоровье Долли. Поговорив тихо и уныло с тещей, он выпрямил грудь и взял под руку Левина.
Много красавиц в аулах у нас,
Звезды сияют во мраке их
глаз.
Сладко любить их, завидная доля;
Но
веселей молодецкая воля.
Золото купит четыре жены,
Конь же лихой не имеет цены:
Он и от вихря в степи не отстанет,
Он не изменит, он не обманет.
По мере того как бричка близилась к крыльцу,
глаза его делались
веселее и улыбка раздвигалась более и более.
Я воображал ее то в том, то в другом положении: живою,
веселою, улыбающеюся; потом вдруг меня поражала какая-нибудь черта в бледном лице, на котором остановились мои
глаза: я вспоминал ужасную действительность, содрогался, но не переставал смотреть.
Он проговорил это с видом какого-то подмигивающего,
веселого плутовства, не спуская
глаз с Раскольникова. Раскольников побледнел и похолодел, слыша свои собственные выражения, сказанные Соне. Он быстро отшатнулся и дико посмотрел на Свидригайлова.
— И, сказав это, Порфирий Петрович прищурился, подмигнул; что-то
веселое и хитрое пробежало по лицу его, морщинки на его лбу разгладились, глазки сузились, черты лица растянулись, и он вдруг залился нервным, продолжительным смехом, волнуясь и колыхаясь всем телом и прямо смотря в
глаза Раскольникову.
Он редко встречал эту девушку, помнил ее
веселой, с дурашливой речью, с острым блеском синеватых, задорных
глаз.
Самгин, любезно улыбаясь, слушал ее задорную болтовню и видел, что, когда эта женщина толкает пальцами, легкие слова ее тоже как будто металлически щелкают, точно маленькие ножницы, а
веселая искра синих
глаз вспыхивает ярче.
Уже смеркалось, когда явился
веселый, румяный Фроленков и с ним трое мужиков: один — тоже высокий, широколобый, рыжий, на деревянной ноге, с палочкой в мохнатой лапе, суровое, носатое лицо окружено аккуратно подстриженной бородой,
глаза спрятаны под густыми бровями, на его могучей фигуре синий кафтан; другой — пониже ростом, лысый, седобородый, курносый, в полукафтанье на вате, в сапогах из какой-то негнущейся кожи, точно из кровельного железа.
— А она — умная! Она смеется, — сказал Самгин и остатком неомраченного сознания понял, что он, скандально пьянея, говорит глупости. Откинувшись на спинку стула, он закрыл
глаза, сжал зубы и минуту, две слушал грохот барабана, гул контрабаса,
веселые вопли скрипок. А когда он поднял веки — Брагина уже не было, пред ним стоял официант, предлагая холодную содовую воду, спрашивая дружеским тоном...
Захваченный врасплох, Самгин не торопился ответить, а ротмистр снял очки, протер
глаза платком, и в
глазах его вспыхнули
веселые искорки.
Напротив — рыжеватый мужчина с растрепанной бородкой на лице, изъеденном оспой, с
веселым взглядом темных
глаз, —
глаза как будто чужие на его сухом и грязноватом лице; рядом с ним, очевидно, жена его, большая, беременная, в бархатной черной кофте, с длинной золотой цепочкой на шее и на груди; лицо у нее широкое, доброе,
глаза серые, ласковые.
Неприятно вспомнилась Варвара, которая приезжала на свидание в каком-то слишком модном костюме; разговаривала она грустным, обиженным тоном, а
глаза у нее
веселые.
Мне кажется, что у меня было два отца: до семи лет — один, — у него доброе, бритое лицо с большими усами и
веселые, светлые
глаза.
— Странный тип! Такой… дикий. И мрачно озлоблен. Злость тоже должна быть
веселой. Французы умеют злиться весело. Простите, что я так говорю обо всем… я очень впечатлителен. Но — его тетушка великолепна! Какая фигура, походка! И эти золотые
глаза! Валькирия, Брунгильда…
— Ну — что ж? Значит, вы — анархист, — пренебрежительно сказал его оппонент, Алексей Гогин; такой же щеголь, каким был восемь лет тому назад, он сохранил
веселый блеск быстрых
глаз, но теперь в блеске этом было нечто надменное, ироническое, его красивый мягкий голос звучал самодовольно, решительно. Гогин заметно пополнел, и красиво прихмуренные брови делали холеное лицо его как-то особенно значительным.
За нею уже ухаживал седой артиллерист, генерал, вдовец, стройный и красивый, с умными
глазами, ухаживал товарищ прокурора Ипполитов, маленький человечек с черными усами на смуглом лице,
веселый и ловкий.
О Макарове уже нельзя было думать, не думая о Лидии. При Лидии Макаров становится возбужденным, говорит громче, более дерзко и насмешливо, чем всегда. Но резкое лицо его становится мягче,
глаза играют
веселее.
За спиною Самгина открылась дверь и повеяло крепкими духами. Затем около него явилась женщина среднего роста, в пестром облаке шелка, кружев, в меховой накидке на плечах, в тяжелой чалме волос, окрашенных в рыжий цвет, румяная, с задорно вздернутым носом, синеватыми
глазами, с
веселой искрой в них. Ее накрашенный рот улыбался, обнажая мелкие мышиные зубы, вообще она была ослепительно ярка.
Климу показалось, что у
веселого студента подгибаются ноги; он поддержал его под локоть, а Маракуев, резким движением руки сорвав повязку с лица, начал отирать ею лоб, виски, щеку, тыкать в
глаза себе.
Когда у дяди Хрисанфа
веселый студент Маракуев и Поярков начинали шумное состязание о правде народничества и марксизма со своим приятелем Прейсом, евреем, маленьким и элегантным, с тонким лицом и бархатными
глазами, Самгин слушал эти споры почти равнодушно, иногда — с иронией.
Лицо у него было темное, как бывает у белокожих северян, долго живших на юге,
глаза ясные, даже как будто
веселые.
— Вишь, какой…
веселый! — одобрительно сказала женщина, и от ее подкрашенных губ ко
глазам быстрыми морщинками взлетела улыбка. — Я знаю, что все адвокаты — политические преступники, я — о делах: по каким вы делам? Мой — по уголовным.
Завтра утром Обломов встал бледный и мрачный; на лице следы бессонницы; лоб весь в морщинах; в
глазах нет огня, нет желаний. Гордость,
веселый, бодрый взгляд, умеренная, сознательная торопливость движений занятого человека — все пропало.
— Уж хороши здесь молодые люди! Вон у Бочкова три сына: всё собирают мужчин к себе по вечерам, таких же, как сами, пьют да в карты играют. А наутро
глаза у всех красные. У Чеченина сын приехал в отпуск и с самого начала объявил, что ему надо приданое во сто тысяч, а сам хуже Мотьки: маленький, кривоногий и все курит! Нет, нет… Вот Николай Андреич — хорошенький,
веселый и добрый, да…
Вера хмурится и, очевидно, страдает, что не может перемочь себя, и, наконец, неожиданно явится среди гостей — и с таким
веселым лицом,
глаза теплятся таким радушием, она принесет столько тонкого ума, грации, что бабушка теряется до испуга.
Бойкость выглядывала из ее позы,
глаз, всей фигуры. А
глаза по-прежнему мечут искры, тот же у ней пунцовый румянец, веснушки, тот же
веселый, беспечный взгляд и, кажется, та же девическая резвость!
Напротив, как бы рассмотрев меня всего, до последней черты, в эти пять или десять секунд молчания, он вдруг улыбнулся и даже тихо и неслышно засмеялся, и хоть смех прошел скоро, но светлый,
веселый след его остался в его лице и, главное, в
глазах, очень голубых, лучистых, больших, но с опустившимися и припухшими от старости веками, и окруженных бесчисленными крошечными морщинками.
Он ласково смотрел мне в
глаза, и мне видимо было, что он меня чуть не лучше всех любит, но я мигом и невольно заметил, что лицо его хоть и было
веселое, но что болезнь сделала-таки в ночь успехи.
Разумеется, я не ожидал их встретить
веселыми; но та особенная давящая тоска, с заботой и беспокойством, которую я прочел в их
глазах, сразу поразила меня, и я мигом заключил, что «тут, верно, не один покойник причиною». Все это, повторяю, я отлично запомнил.
— Ужли ж присудили? — спросила Федосья, с сострадательной нежностью глядя на Маслову своими детскими ясно-голубыми
глазами, и всё
веселое молодое лицо ее изменилось, точно она готова была заплакать.
Он был уверен, что его чувство к Катюше есть только одно из проявлений наполнявшего тогда всё его существо чувства радости жизни, разделяемое этой милой,
веселой девочкой. Когда же он уезжал, и Катюша, стоя на крыльце с тетушками, провожала его своими черными, полными слез и немного косившими
глазами, он почувствовал однако, что покидает что-то прекрасное, дорогое, которое никогда уже не повторится. И ему стало очень грустно.
Иные, видевшие в его
глазах что-то задумчивое и угрюмое, случалось, вдруг поражались внезапным смехом его, свидетельствовавшим о
веселых и игривых мыслях, бывших в нем именно в то время, когда он смотрел с такою угрюмостью.
— Ну, любит не любит, это я сама скоро узнаю, — с грозною ноткой в голосе проговорила Грушенька, отнимая от
глаз платок. Лицо ее исказилось. Алеша с горестью увидел, как вдруг из кроткого и тихо-веселого лицо ее стало угрюмым и злым.
Расставили нас, в двенадцати шагах друг от друга, ему первый выстрел — стою я пред ним
веселый, прямо лицом к лицу,
глазом не смигну, любя на него гляжу, знаю, что сделаю.
Странными казались нам эти снова, а мать уйдет к себе и все плачет, только к нему входя обтирала
глаза и принимала
веселый вид.
Да чего ты грустен сидишь, Алешечка, аль меня боишься? — с
веселою насмешкой заглянула она ему в
глаза.
Калиныч был человек самого
веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны, говорил немного в нос, улыбаясь, прищуривал свои светло-голубые
глаза и часто брался рукою за свою жидкую, клиновидную бороду.
Я порой говорил ей такие интересные,
веселые, остроумные вещи, — опять-таки в воображении, — что сам готов был хохотать над ними, а порой бывал так трогательно чувствителен, что на
глазах у меня навертывались слезы.
Когда мы вернулись в пансион, оба провинившиеся были уже тут и с тревогой спрашивали, где Гюгенет и в каком мы его оставили настроении. Француз вернулся к вечернему чаю;
глаза у него были
веселые, но лицо серьезно. Вечером мы по обыкновению сидели в ряд за длинными столами и, закрыв уши, громко заучивали уроки. Шум при этом стоял невообразимый, а мосье Гюгенет, строгий и деловитый, ходил между столами и наблюдал, чтобы не было шалостей.
Случилось это следующим образом. Один из наших молодых учителей, поляк пан Высоцкий, поступил в университет или уехал за границу. На его место был приглашен новый, по фамилии, если память мне не изменяет, Буткевич. Это был молодой человек небольшого роста, с очень живыми движениями и ласково —
веселыми, черными
глазами. Вся его фигура отличалась многими непривычными для нас особенностями.
Он сверкал
веселыми черными
глазами и улыбался своей детски задорной улыбкой.